— Я не знаю, что ответить вам, — после долгой мучительной паузы отозвался Далалий. — Если вас не затруднит…
— Собираетесь посоветоваться со своим хозяином? — грубо перебила его Шаная и покачала головой. — Ну уж нет. Я запрещаю — слышите? — запрещаю вам разговаривать с принцем Кирионом по этому поводу! И поверьте, я обязательно узнаю, если вы осмелитесь нарушить мой приказ. Решение принимать вам, и только вам. Но вы должны понимать, что грозит в случае неповиновения. Вряд ли мой отец обрадуется, услышав, кто еще вам платит. А вы в курсе, насколько он ужасен в гневе.
Шаная замолчала. Лукаво усмехнулась, заметив, как мужчина побледнел от ее непререкаемого тона. Несчастный стражник даже представить не мог, что разговор повернется таким образом.
— Я могу подумать? — глухо спросил он, то сжимая, то разжимая пальцы на рукояти верного клинка.
— Безусловно. — Шаная с ложным сочувствием улыбнулась ему и тут же холодно продолжила: — Я приду за ответом завтра после заката. И я очень, очень надеюсь, что за это время вы не наделаете никаких глупостей. Иначе…
Шаная не закончила фразу, но смысл угрозы и без того был понятен. Далалий скривился, поспешно отведя взгляд и пытаясь таким образом скрыть свои истинные мысли от девочки с ледяными глазами. Принц Кирион весьма удивится, когда узнает, кого выбрал в жены для своего брата. В характере девочки нет ни намека на покорность и кротость, которыми, как считается, должна обладать верная супруга.
— Я надеюсь, вы воспримите мои слова со всей серьезностью, — напоследок обронила Шаная. — Поверьте, я не шучу.
После чего небрежно кивнула на прощание ошеломленному стражнику и растаяла во мраке, будто наваждение. И эхом до Далалия донесся далекий заливистый лай.
Хадайша нервничала. Сегодня на рассвете они с Вароном похоронили Ранора, которого обнаружили именно в том месте, где указала Шаная. Старый инквизитор ничего не сказал по поводу новой смерти, лишь чуть крепче сжал губы. И сохранял отстраненное молчание все время, пока шли приготовления к испытанию огнем. Что скрывать, подобное поведение приятеля встревожило дознавательницу. Она вновь и вновь начинала доказывать ему, что самоубийство Ранора надлежит сохранить в тайне. Хотя бы до той поры, пока Залин не принесет клятвы в том, что смерть Серафии произошла из-за несчастного случая. Варон слушал ее, но сам при этом напряженно думал о чем-то другом. И Хадайша боялась, что в последний момент он может сорвать испытание, руководствуясь какими-то своими соображениями.
— Ты ведь не будешь делать глупостей? — наконец не выдержав, напрямик спросила его дознавательница, наблюдая из окна своей комнаты, как во внутреннем дворе монастыря заканчивают сооружать жертвенные алтари богам.
Сразу после клятвы Залина предполагалось предать тело Серафии очистительному огню. Они и так слишком задержались с этим необходимым делом. Обычно ритуал сожжения проводился на следующий день после смерти, когда следы тлена еще не становились очевидными. Но самоубийство Дейлы внесло свои неприятные изменения в заведенный порядок вещей. Хотя… Все равно тело Серафии возложат на вершину костра в плотном, непроницаемом для глаз посторонних саване, чтобы не пугать и так взбудораженных сверх всякой меры послушниц.
Хадайша решила совместить испытание Залина и ритуал, чтобы попусту не терять времени. Стражник по очереди обойдет алтари, принеся щедрые дары богам. Затем поклянется на пламени факела, что в смерти Серафии никто не виноват. И этим же факелом зажжет погребальный костер, на вершину которого возложат тело настоятельницы.
Дознавательница тряхнула головой, отгоняя невеселые мысли. Посмотрела на приятеля, который, казалось бы, проигнорировал ее вопрос, будучи сосредоточен на суете ближайших помощниц Серафии во дворе.
— Варон? — Хадайша тронула его за плечо, заставив посмотреть на себя. Повторила вопрос, недовольно хмурясь: — Ты не будешь делать глупостей?
— Я? — Инквизитор растянул губы в притворной улыбке. — Что ты. Самую большую ошибку я уже сделал — когда с потрохами продался Кириону. Теперь мне остается лишь идти до конца, покрывая все новые и новые выходки этого порождения мрака.
— Шаная не виновата в гибели Ранора, — тихо попыталась оправдать принцессу дознавательница.
— Ну да, конечно. — Варон язвительно ухмыльнулся. — Как и в случае с Дейлой и Серафией. Но разве ты не видишь, что смерть следует по пятам принцессы? У нее за спиной крылья из тьмы. Все, к чему прикасается Шаная, погибает, обращаясь в тлен. Быть может, она сама не желает подобного, но… Как ни печально осознавать, но принцесса — лишь игрушка в руках Галаша. Проводник его воли.
— Ты ошибаешься! — гневно воскликнула Хадайша. — Шаная не имеет никакого отношения к Галашу, уверяю тебя! Да, она носительница великого дара, и лишь от нас будет зависеть, как девочка распорядится своей силой — во благо людям или во зло. Ты можешь мне не верить, но в душе у принцессы нет мрака!
Варон неполную минуту молчал, лишь задумчиво тер подбородок, будто подбирая нужные слова. Затем наклонился к подруге и прошептал:
— Прости, но я считаю, что ты защищаешь ее из-за своего прошлого. Тот, кто однажды услышал лживый шепот теней — навсегда останется помеченным мраком.
— Варон! — Хадайша отпрянула от него так стремительно, будто увидела перед собой ядовитую змею. — Думай, в чем меня обвиняешь! Как бы тогда я получила высшую степень посвящения в храме Пресветлой богини, будучи запятнанной вниманием Галаша? Или не знаешь, что целительство не приемлет и капли зла в душе человека?